Главная страница.

Последние дни Гродны

Как и всем другим городам театра военных действий, Гродне перед эвакуацией пришлось пройти обычные этапы затрудненности подвоза, дороговизны, отсутствия разменной монеты и т. д. Дороговизна, впрочем, не была особенно чувствительной – фунт сахару поднимается maximum до 25 коп. за фунт, т. е. только на 4 коп. выше нормального.

Даже тогда, когда на меридиане Гродны, к югу и к северу, шли упорные бои за переправы через Неман, город жил еще спокойной и размеренной жизнью. В последние месяцы город вообще в значительной степени обезлюдел: прошлогоднее наступление Германцев на Неман с боями у Сопоцкина и Друскеник заставило почти совершенно очистить город. После нашего перехода в наступление часть населения так и осталась на востоке, а часть вернулась с тем, чтобы снова уйти в феврале 1915 года. К середине августа в городе оставались только торговцы-Евреи и служащие губернских учреждений. Семьи большей частью были эвакуированы заблаговременно.

С начала августа над городом зачастили германские аэропланы. По обыкновению бросали бомбы и по обыкновению – неудачно. Особенно настойчиво стреляли по мостам и по вокзалу. В мосты не попадали вовсе; на вокзал все-таки упал один снаряд – в кучу пассажирского багажа, от которого осталось одно воспоминание. Осколком другого снаряда сорвало голову станционному жандарму.

Эвакуация крепости началась задолго до боев за переправы. По улицам города, по осовецкому, янндурскому, грандзичскому, озерскому и белостокскому шоссе потянулись чудовищные орудийные лафеты и самые орудия, разобранные по частям. Со скоростью одной-двух верст в час волокли их по прекрасным гродненским шоссе целые сотни солдат. Вывезено было все ценное и из города – машины, металлы, провиант. Заблаговременно были уничтожены посевы вокруг города, причем владельцам их выдавались или реквизиционные квитанции, или денежное вознаграждение. Скот, за исключением лошадей, был весь реквизирован для нужд армии.

Бои на линии фортов начались 19 августа, но известия о перестрелке крепости с врагом промелькнули в газетах гораздо раньше. Сильная гроза в начале августа взорвала несколько фугасов перед нашими фортами и грохот этих взрывов в городе приняли за канонаду.

К 19 августа на форте осталось только по нескольку, местами даже только по одному полевому орудию. Опорные пункты и форты были заняты полевыми войсками. К 18 августа Германцы неожиданно огромными силами навалились на наши укрепления, буквально забрасывая их снарядами. Бой длился почти весь день 19 августа, а к вечеру этого же дня наши войска очистили укрепления левого берега Немана и прошли на правый, на котором и расположен самый город.

Оба моста железнодорожный и городской были взорваны, причем красавец железнодорожный мост, нависший на огромной вышине над течением реки и приречной частью города, долго противился усилиям наших саперов…

В ночь на 20 августа Немцы заняли заречное предместье Гродны – Форштадт и под прикрытием крутых обрывов правого берега – по одним источникам – у Колоски, по другим – у ремесленного училища – пытались переброситься в самый город.

Весь день 20 августа Германцы делали отчаянные попытки переправиться через Неман, но каждый раз переправившиеся части сбрасывались в реку нашими штыковыми ударами. К вечеру Германцы подвергли ожесточенной бомбардировке прилегающие к реке части города, причем совершенно смели с лица земли Подольную улицу и Коложу. Неизвестна только участь старинного Коложского храма свв. князей Бориса и Глеба, основание которого относится к 1275 году, и с колокольни которого Иван Грозный бомбардировал Гродненский замок во время литовской войны. Храм стоит особняком на горе и возможно, что ему удалось избегнуть печальной участи его соседей.

К вечеру Германцы ворвались в город с двух сторон и бой шел на улицах. Ночью наши очистили город.

К утру выяснилось, что дальнейшее продвижение неприятеля угрожает планомерному отходу наших обозов. N-ская дивизия получила приказание выбить противника из города.

Около полудня наши молодцы стремительным ударом ворвались в город. В районе Муравьевской улицы и Виленского переулка шли упорные штыковые бои, тем более ожесточенные, что бились грудь с грудью, захватывая с боя каждый двор и каждый дом. Германцы не ожидали такого натиска и отошли к переправам, оставив в наших руках 8 пулеметов и около 500 пленных.

К вечеру наши обозы отошли и N-ская дивизия, согласно приказу, отступила, оставив Германцам огромный костер горящего города.

И. С.

«Новое Время», № 14201, 22 сентября (5 октября) 1915 г.