| На главную страницу сайта | Раздел "Творчество" | Публикации в "Новом Времени" |
|
В Минске
В Минске было спокойно и беззаботно. Сюда были перенесены управление Варшавско-Венской железной дороги, варшавские и потом виленские губернские учреждения; лодзинские фабриканты скупали в городе и в его окрестностях земельные участки для своих предприятий; многие варшавские и лодзинские фирмы перенесли свои магазины в Минск; перекочевало даже «Варшавское Утро», занявшееся, на минской почве, фабрикацией варшавских сенсаций. Город жил необычайно интересной жизнью. Массы беженцев, - большею частью состоятельных купцов и промышленников Польши, тыловые учреждения, офицерство, переезжающее и наезжающее в город, - все это давало великолепные гешефты минскому еврейству. Непомерное вздутие цен, только отчасти сдерживавшееся таксами и обязательными постановлениями, тяжелым бременем ложилось лишь на плечи русского чиновничества с его неизменившимся жалованьем. Улицы, кафе, рестораны, кинематографы вечно кишели развлекающейся публикой, и только изредка толпы пленных и санитарные автомобили говорили о недалеких ужасах войны. Падение Ковны пробило первую брешь. В Минске зашевелились, забеспокоились… Затем Немцы были отбиты от Вильны, и Минск, внешне, начал как будто бы успокаиваться. Прорыв немецкой кавалерии до Молодечно свалился, как снег на голову. Сразу вспыхнули слухи, один другого тревожнее и нелепее. Заговорили о перерыве железной дороги на Москву и даже на Гомель, о боях у Уши (третья станция от Минска по Л<ибаво>-Р<оменской> ж<елезной> д<ороге>); о немецких разъездах в окрестностях города и т. д., и т. д. Занятие нашими войсками Молодечно и оттеснение прорвавшейся германской кавалерии успокоили город. * * * Само ужасное, это – беженцы-крестьяне. Вросшие в свою родную землю, они срываются с нее только в ту последнюю минуту, когда враг находится в расстоянии нескольких верст и когда соседние деревни охвачены дымом пожаров. Возы с захваченным имуществом представляют собою нагромождение часто самых ненужных вещей: тут старые ведра, кухонная посуда, грабли. Часто нет зимней одежды, в суматохе забытой в заветных углах «скрын» и чердаков. Как общее правило, крестьяне захватывают коров, свиней, баранов, если только интендантство не реквизирует их вовремя для надобностей войск… Но по дороге часто нечего есть и людям, не только коровам… На выручку приходит неизбежный Еврей-перекупщик, и корова идет за 50 коп. – 1 рубль… Эта масса потоками течет на восток. Правительство, а больше всего земство и земский и городской союзы организуют по пути питательные пункты, врачебную помощь… Но что это значит для массы, оторванной бурей войны от своего труда? Обычная картина: в бесконечном ряду возов вы выбираете один и подходите. Длинный воз с натянутым на обручах полотном, - «буда», нечто вроде автомобильного верха; внутри – несколько ребятишек на грудах разнообразнейшего хлама; на козлах столетний дед, рядом идет одна-две бабы… – Куда ж ты, дед, едешь? – А в Москву. – Да ты что ж там делать-то будешь? – А кто ж его, панночка, знае. Люди говорят у Москву ехать. Усе у Москву едут… Они не словоохотливы. Лица спокойные, неожиданно спокойные… Ребятишки испуганно забились в угол «буды», а старому деду все равно… – Что ж вы взяли с собой? – А ничого, панночка, не узяли. Як почау «ен» палить, як почау… Гляжу – ажно Немишковцы горят. Наехали тутатка казаки – утекайте… Ничего не узяли. Коровки две узяли, так одна сдохла, другую жиду продали… Картофельные поля, лежащие на пути беженцев, почти сплошь раскопаны. Все чаще и чаще беженцы отказываются от работы. В их примитивных умах где-то глубоко гнездится убеждение, что тот «кто-то», который согнал их с родного гнезда, должен им дать и пищу, и кров, и одежду.. И длинные вереницы идут все дальше и дальше на восток. И. С. P. S. Кстати, много раз со страниц газет краевому русскому обществу бросали упрек в том, что оно ничего не сделало для своих беженцев, в противоположность Евреям, Полякам, Литовцам и т. д., организовавшим свои комитеты. Дело в том, что до самого последнего времени в числе русских беженцев были одни чиновники, в общественной помощи почти не нуждающиеся. Русское же крестьянство стало покидать свои места только в самое последнее время: причем беженцы-крестьяне проходят обыкновенно далеко в стороне от городов, и русскому обществу, как целому, совершенно не приходится с ними сталкиваться. И. С. «Новое Время», № 14197, 18 сентября (1 октября) 1915 г. |
