М. Н. Кулыбин, редактор газеты "Монархист", Санкт-Петербург

М. Н. Кулыбин, редактор газеты "Монархист", Санкт-Петербург

Развитие народно-монархических идей И. Солоневича в публицистике А. Булева

Продолжение

«В отличие от демократических правителей, Монарх может идти против воли большинства, которое в кризисных ситуациях обычно способно ходить только проторенными путями, которые в таких случаях, как правило, ошибочны, неверны, гибельны! Для нашей страны такая способность монархов жизненно необходима, ибо в наших кризисах нужны не только оригинальные и новые решения, но – очень часто – немедленные и буквально молниеносные. Демократические процедуры вообще исключают такую возможность» [12].

«В самых демократических государствах, правители танцуют от формальной законности и никак иначе, а практически исходят из голого материального и эгоистического интереса господствующей части общества, высшим человеческим требованиям здесь просто нет места. Монарх может править, руководствуясь сутью жизни людей, потребностями их духовного развития, т. е. по велению совести и нравственного долга» [13].

На мой взгляд, аргументация в пользу превосходства Монархии над республикой вполне в духе Солоневича. Идейно-мировоззренческая близость авторов и их подхода к различным проблемам также удивительна. Причем характерно, что Булев не просто слепо копирует Солоневича и использует его идеи, но творчески преломляет их, делая максимально воспринимаемыми для современного читателя. Вот несколько цитат о принципиальном различии русской и западной цивилизации, и проистекающих отсюда выводах:

«Западно-европейское общество является преемником рабовладельческого строя античного и древнего мира. Этим определяется вся его психология и устройство… За блеском глянца цивилизации базу взаимоотношений людей в западно-европейских обществах и сегодня определяет правило: человек человеку есть волк. А говоря культурным языком – «конкурентное начало» (в науке его именуют «борьбой за существование», «законом естественного отбора» и т.п.)» [14].

«Живущие по закону волчьей стаи… люди – за две тысячи лет – создали, естественно, различные системы обуздания антиобщественных устремлений индивидов… и самого государства, путем раздробления и дележа… власти между противостоящими друг другу частями государственного механизма» [15].

«Русское государство выросло на базе общества людей, не знающих рабства, на почве тяготения людей друг к другу в силу общественного разделения труда и потребности в единоличном управлении производством... Свободный труд и жизнь каждого в такой системе по самой ее природе… невозможны без абсолютного доверия всех членов системы друг другу и, следовательно к управляющему, к тому, кто подает людям команды…Типичный пример тому – команды кормчего на лодках новгородцев в полярных морях, где любое промедление в исполнении команды могло немедленно обернуться гибелью ладьи и всех людей в ней» [16].

«Русский народ нуждается в народном монархе потому, что в нем самом нет противостояния человека человеку. Русь изначально была велика и обильна, а потому людям незачем было утеснять друг друга, а утесняемый всегда мог уйти… и жить по своей… воле» [17].

«Насадители и проповедники этого убеждения (необходимости «перестройки» России по западноевропейскому образцу – М. К.) игнорируют исторический опыт нашей страны…» [18]. Именно эти попытки, по мнению Булева, и влекли за собой все главнейшие бедствия России – от татаро-монгольского ига и Великой Смуты начала XVII в., до обращения крепостных крестьян в рабов при Петре I и революционного свержения Царской власти. «В итоге таких экспериментов появляются только ублюдки, равно чуждые и России и Западному миру; в России – они ужасны, а на Западе – смешны, как дрессированные обезьяны» [19].

В этой аргументации, в самой ее методологии, явно слышатся отзвуки идей «Народной Монархии» Солоневича. Причем, не буквально-дословном воспроизведении, но с явным привнесением своих мыслей и идей, которые, при этом, вполне органично укладываются в основные положения народно-монархической доктрины.

Есть у Булева и подходы, достаточно отличные от Солоневича. В значительной степени они обусловлены, надо полагать, длительным «путешествием» Булева по разного рода «левацким» идеологиям. Так, подчеркивая отличия русской экономики от западного капитализма, он пишет: «В народной монархии не может быть частной – независимой от общества и государства – собственности граждан. И люди, и все их сообщество, и мир, в котором они живут, со всеми его ресурсами, есть творение и достояние Бога. И даже народный монарх владычествует ими не как собственник, но как управитель Божьего достояния» [20]. Впрочем, термин «частная собственность» воспринимался Булевым, видимо, как-то довольно специфически, поскольку в своей программной статье «Позиция монархиста» он пишет: «Госаппарат следует полностью освободить от прямого управления хозяйством страны. Полная свобода предпринимательства – важнейшая черта монархии» [21]. Как видно из этой цитаты, противником свободной рыночной экономики Булев, безусловно, не был.

Еще одной чертой, которая сближает подходы Булева и Солоневича является устремленность в будущее. Исторические экскурсы и примеры для них лишь способ проиллюстрировать и обосновать взгляд на перспективы – ближние и дальние. Оба публициста стремились не просто к реставрации, восстановлению того, что было, но к построению новой Российской Монархии, хотя, разумеется, и базе, фундаменте принципиальных положений утраченной. Так, рассуждая о причинах «недоразвитости» монархического движения Булев писал: «Такое препятствие существует. И оно в нас самих, в монархистах. Это препятствие - наше суемудрие и эгоизм, точнее - личный эгоизм и политическое суемудрие пустого тщеславия и республиканской гордыни. Монархисты тоже смотрят не в будущее, но в невозвратное, изжившее себя монархическое прошлое. Смотрят, и стремятся не вперед, но назад, и полагают возможным увлечь туда за собою весь народ... Прошлое Монархии – не путь в будущее, но отправная точка выявления политических закономерностей для определения пути к новой, небывалой модели нашей монархической государственности. Нельзя … пытаться попасть в будущее простым возвратом в прошлое» [22].

Взгляд на сословность, как на исторический пережиток, принесший много зла России очень типичен для Булева, который в этом вопросе полностью солидаризируется с Солоневичем. «Монарх не может управлять миллионами людей непосредственно... Слой служебных людей, стоящих между монархом и народом (именно поэтому основоположник социальной теории народной монархии И. Л. Солоневич метко наименовал его «средостеньем») всецело зависел от монарха и не имел ничего общего с народом и его интересами. Обрести собственность эти люди могли только присваивая власть и достояние монарха и только за счет порабощения народа» [23]. И далее: «С восстания Павла I против всевластия дворян продолжился процесс становления народной монархии, но шел он крайне медленно... Перелом произошел только в царствование Николая II... Это привело к прямой борьбе всего дворянства против государя, династии, монархии как таковой. Им удалось оклеветать царя и его семью и полностью изолировать их от народа» [24].

Среди главных причин несостоятельности современного монархического движения, Булев называл именно сосредоточение усилий людей на возрождении старых сословных форм. «Не Монархия, но личная власть и властные привилегии былых сословий ставятся такими «монархистами» превыше всего и превыше власти Законного Государя. Да, – так было, что и привело к революции, к свержению и злодейскому убиению Святого Царя-Мученика, но так… больше никогда не будет! Что мы возрождаем: душу и жизнь нашего Отечества или уже мертвые и отброшенные формы прошлого? О службе ли Русскому Государю… помышляем мы, или утверждаем свое тщеславие и гордыню, помышляя «володеть и княжить» Его именем, предписывая Ему устройство, порядки, законы Его Царства?.. Разумеется, таковы не все сегодняшние монархисты, но… не в этом ли тупике остановился рост монархического движения? Не потому ли наше святое дело забуксовало в малочисленных группах-сектах сословных организаций?» [25].

Заглядывая вперед, Булев ищет пути недопущения катастроф, подобных революции 1917 г., в будущем. «Необходимо… очищение (дренаж) среднего класса (так Булев именовал служилое сословие – М. К.) от выродившихся до паразитизма и прямого тунеядства субъектов» [26]. «Восстановленной монархии нужны элитарные сословия, привилегированный средний класс – с гарантированной стабильностью общественного положения людей в нем. Народу, обществу, государству необходим офицерский корпус – новое дворянство. Заслуги подлежат награждению привилегиями, званиями, знаками отличия и т. п. Однако… такие привилегии ни в коем случае не должны принадлежать людям вечно-наследственно!» [27].

Устремленный в будущее, Булев разрабатывает систему «дренажа» служилого сословия, которая должна предотвратить его вырождение. «Заслуги и беспорочная служба вознаграждаются личным дворянством, а для тех, кто уже имеет его – потомственным… Предотвращение социальной энтропии требует недопущения наследования личного дворянства, в наследовании же потомственного, влечет приобретение прав на порядок ниже (то есть – личного – М. К.)» [28]. «Новая система наследования прав на привилегии явится распространением на все общество порядка наследования титулов внутри Династии» [29].

Представляется, что приведенные примеры достаточно характерны и дают право говорить о Булеве не просто как об апологете Солоневича, но именно как о продолжателе его дела, стремившемся развивать народно-монархическую концепцию. К сожалению, смерть прервала эту работу Анатолия Кузьмича.

Приношу свои извинения собравшимся за некоторую схематичность изложения. С одной стороны, материала имеется немало, а время выступления ограничено, а с другой – я не чувствую себя достаточно компетентным, чтобы провести детальный сравнительный анализ творчества Булева и Солоневича. Цель моего доклада заключалась, скорее, в том, чтобы привлечь внимание «профессиональных» солоневичеведов к личности и творчеству народного монархиста Анатолия Кузьмича Булева.

Примечания:

[1] «А. Булев: «Я не мог не стать монархистом!», интервью, «Монархист», №18, 1993.
[2] Там же.
[3] Там же.
[4] Интернет-сайт общества «Мемориал» (http://www.memo.ru/).
[5] А. Булев, «Переход», «Российские ведомости», №№15-17, 1988; №15, стр. 58.
[6] Там же, №15, стр. 60.
[7] Там же, №17, стр. 76.
[8] Там же, №17, стр. 72.
[9] Телеграмма Е. И. В. Великому Князю Владимиру Кирилловичу и Его ответ опубликованы в журнале «Российские ведомости», №25, 1989.
[10] См. доклад А. Булева на съезде политзеков, рукопись, архив газеты «Монархист».
[11] А. Булев, «Переход», «Российские ведомости», №№15-17, 1988; №15, стр. 66.
[12] А. Булев, «О Русской Монархии», «Российские ведомости», №25, 1989, стр. 39-40.
[13] Там же, стр. 41.
[14] А. Булев (под псевдонимом Я. Кубань), «Русский народ, общество, государство», «Российские ведомости», №16, 1988, стр.
[15] Там же, стр. .
[16] Там же, стр. .
[17] Там же, стр. .
[18] Там же, стр. .
[19] Там же, стр. .
[20] Там же, стр. .
[21] А. Булев, «Позиция монархиста», «Российские ведомости», №31, 1990, стр. 28.
[22] А. Булев, «Без царя в голове», «Монархист», №14-15, 1992.
[23] А. Булев (под псевдонимом Я. Кубань), «Русский народ, общество, государство», «Российские ведомости», №16, 1988, стр.
[24] Там же, стр. .
[25] А. Булев, «Без царя в голове», «Монархист», №14-15, 1992.
[26] А. Булев, «Позиция монархиста», «Российские ведомости», №31, 1990, стр. 28.
[27] А. Булев, «Гарант стабильности будущей России», «Монархист», №11-12, 1992.
[28] Там же.
[29] Там же.