Из письма Н. В. Борзову от 20 августа 1949 г.:
«Мое воззрение: о М<онархии> надо не шуметь, а келейно готовить новую идеологию (ибо люди никогда не умели быть м<онархистами>, а теперь разучились вовсе, тому пример гадостные писания И. Солоневича)».
Из письма Н. В. Борзову, весна 1951 г.(?):
«С тоской читаю бормотню «Русской Мысли» (Париж); со скукою не читаю аффектированную «агитацию» в умственной пустоте, печатаемую в «России» (Нью-Йорк). Иногда просматриваю вечно двусмысленные «простыни» «Нового Русского Слова» и даже не распечатываю газетку Солоневича, коей кабацкого тона не переношу».
Из письма В. Ф. Баумгартену от 7 октября 1953 г.:
«Мы должны считаться и с «антиподами», вульгаризаторами и развратителями правосознания. Таковы Солоневич, Якобий «с товарищи» и Чухнов с приверженцами. Их атмосфера обратная тому, чего ищу я.
В частности, И. Солоневич пользовался у нас самой дурной репутацией. Целый ряд низких поступков и наглых выходок в печати показали нам его во весь рост. Брошюра Н. А. Цурикова о нем, за которую Н<иколай> А<лександрович> сидел в тюрьме и подвергался пытке в Гестапо, содержит точную правду об этом человеке. Газета Солоневича, издававшаяся в тоне трактирной демагогии и писавшаяся этим бессовестным алкоголиком, вредила делу монархии во всех отношениях. На этом уровне монархию в России можно только скомпрометировать и погубить. По-видимому, его три тысячи «тиражников» совсем не понимали этого и те, которые к нему отбирались, потеряны для ответственного Дела. Мое служение России ни в каком виде и ни в каком отношении не может быть вложено или использовано для органа, называемого и ныне «нашей страной». Между соблазно-словием Солоневича и моей концепцией русского монарха, вынашивающейся с 1909 года – пропасть. Причем я имею в виду не только его невежество (Иоанн Грозный «убил митрополита Филарета») и не только его лживость (Россия-де издревле привыкла к тоталитарному строю – писалось при Хитлере), но именно его демагогическое и бесчестное понимание монархии. Словом, С<олоневич> играл в эмиграции роль политического распутина и я ни в какие связи не войду с «нашей страной» – ни в именные, ни в анонимные, ни в псевдонимные – пока эта газета будет называться этим опороченным именем».
«Башилова я тоже не знаю, и доколе он называет свою газету «наша страна» – я ни на какие его желания согласия не дам. Эта газета заехала в тупик бесчестия и демагогии; и я им не содействователь. После смерти С<олоневича> я газету перестал получать (я ее никогда не выписывал) и совсем не знаю ничего о ее новом направлении. Связь с нею повредит и Делу, и РОВСу, и мне лично».
