| ЧТО ГОВОРИТ ИВАН СОЛОНЕВИЧ |
|
О НАЦИОНАЛИЗМЕ
Партия националистов в безвременно погибшей Государственной Думе была партией крупнейших помещиков юго-запада и запада России. Во главе этой партии стояли такие земельные киты, как Бобринский, Балашев, Крупенский. Денег на "национальную работу" они, впрочем, не давали ни копейки, — деньги давал Столыпин — через Крыжановского и Балашева. Столыпин опирался на эту партию, которую он и создал, ибо ему прежде всего нужна была какая-то опора в верхах, в пресловутых "сферах". Для этого нужны были помещики — и крупные. Юго-западные помещики были выбраны потому, что они, во-первых, — представляли собою тот окраинный русский элемент, который веками вел войну с полонизацией и, во-вторых — потому, что в этих местах не было общины, и юго-западные помещики не имели никаких экономических оснований ставить палки в колеса столыпинской реформе. Центральные помещики — ставили, ибо опасались усиления и без того усилившегося крестьянства. Вот вам "социально-исторические" корнит столыпинской партии националистов. Вообще же говоря, "национализм" в довоенной России был полностью монополизирован самыми реакционными группами страны — по преимуществу поместным дворянством. Этот национализм ни в какой степени "национальным" не был. Что же, собственно, характеризует или должно характеризовать настоящего националиста? Прежде всего — любовь и уважение к своей нации — т.е. к своему народу. Если нет любви — просто не о чем и говорить. Если нет уважения — то нельзя ни оправдать государственного бытия нации, ни верить в ее будущее, ни утверждать некий верховный — уже религиозный — смысл существования этой нации на земле. Нельзя говорить о роли нации в строительстве земной жизни человечества. Русская нация — это не "Россия", не "страна", не "обыватели". Это — Русский Народ, — тот народ, который, по терминологии "национального" журнала "Возрождения" обзывается "простолюдинами". Этих "простолюдинов" 98 % "России". Без уважения к ним — к их жертвам, к их способностям, к их государственному инстинкту — верить в Россию — нельзя. Следовательно, нельзя быть националистом. Признавая за русским народом особую, неповторимую в мире, историческую роль, признавая его особое, неповторимое в мире, индивидуальное и духовное лицо, — его "я", — нельзя подчинить это "я" никакому не русскому духовному и прочему, руководству. Русский националист — желающий блага России — т. е. в первую очередь русскому народу — т. е. в первую очередь 98 % его "простолюдинов", — обязан этих "простолюдинов" вооружить самым современным умственным, экономическим и физическим оружием — какое только в состоянии дать самая современная культура. С этой точки зрения наши "правые", наши, извините за выражение, "националисты", были явлением глубоко антинациональным: они всячески препятствовали всяческому вооружению русского народа — и умственному, и духовному, и промышленному, и просто скорострельному. Та борьба, которая шла в русской армии, — борьба против парового флота, борьба против нарезного оружия, борьба против скорострельной артиллерии, борьба против пулеметов (хотя бы тот же Драгомиров) и которая приводила наши армии к разгромам, — является только одним из самых ярких выражений антинациональности наших "националистов". Национализм может быть только прогрессивным. Реакционный национализм — это нелепица, — это тот национализм, который постарается обеспечить своей нации всяческое отставание и вести ее ко всяческим поражениям — и во вне, и внутри. Дворянский национализм — национализм сословия — является логической нелепостью. Сословие, которое в течение более чем столетия имело все права — права на владение землей, на владение крепостными, на образование, на государственную службу, на ношение дворянского мундира и на прочее — и которое ухитрилось увильнуть от каких бы то ни было обязанностей — было болезненным явлением на теле русской жизни — потому и погибло. Настоящий национализм не может не быть демократическим — ибо он признает права всего народа, всей его массы, всех 98 % его "простолюдинов" — и обязан предоставить широкие возможности и всякому таланту из среды этих 98 %. Как видите — приходится доказывать невероятно оригинальные вещи. Так сказать, открывать невиданные доселе Америки. Приходится (и это в году от Рождества Христова 1940-м ...) объяснять, что русский националист обязан уважать свой народ, обязан о нем заботиться, обязан стремиться поставить его и культурно, и экономически, и политически выше остальных народов мира. Что для всякого настоящего националиста — на первом месте не нашивки, титулы и права, а работа, жертва и долг. Не "традиции", а вооружение. Несколько менее ясен вопрос о демократизме. Как и с национализмом — получилась путаница в терминах и тут. Если этот термин мы будем понимать в его буквальном переводе — "народоправство", то демократия просто окажется в ряду утопий — может быть, и не плохих, но, все-таки, утопий. Народ, в его целом, править не может — как не может "весь народ" писать картины, лечить зубы, командовать армиями, проектировать мосты. Здесь нужен "специалист", которому народ будет доверять. В наших русских условиях таким "специалистом" был Царь. Истинный национализм неразрывно связан с истинным демократизмом — ибо он включает в себя уважение ко всему народу, ко всей нации, черпает, силы из всего народа и из всей нации и борется со всякой кастой. Он всегда находил в себе силы и таланты, и он найдет их и теперь. А мы — мы должны поддерживать всякую русскую силу, а не слабость. И всякий русский талант, а не бездарность. И наш лозунг, лозунг прогрессивных русских националистов можно бы формулировать так: вся власть — русским мозгам. ("Родина" № 3, 1940 г.). |
